Алла (случай из практики)

С ней мы познакомились на «чёрном» сайте, переписывались недолго. Медтема почти сразу привела её в состояние исступления – она как раз ехала на работу и возбудилась вскоре после начала диалога («я уже вся мокрая»). После того, как я послал ей фото некоторых девайсов, она ответила жалобной фразой: «Как теперь работать, я сейчас взорвусь». Пригласил её к себе; она хотела сначала в кафе и отель («я же вас совсем не знаю»), но к середине диалога уже согласилась прийти в гости.

Сообщения от неё появлялись целый день.

«Вы нашли то, что искали».

«Я мечтала об этом 20 лет».

Я назначил ей встречу у первого вагона из центра, но забыл указать, что встречаемся именно в метро. В результате она поднялась на улицу, а я напрасно рассматривал женщин, выходящих из вагонов, в поисках «розовой блузки, чёрной юбки и тёмных очков», как она описала себя. Наконец решил ей позвонить, достал телефон и с ужасом увидел 4 пропущенных звонка от неё. Она ждала 5 минут и уже собралась уезжать, как я потом увидел в Wotsapp. Тут же ей перезвонил, с удивлением узнал, что она почему–то стоит возле ТЦ и поднялся наверх в указанном направлении. Подошёл к молодой толстой девушке, немного подходящей по описанию, что ту весьма удивило. Но тут же, оглядевшись по сторонам, увидел её, машущую мне рукой. Она была постарше, но намного красивее первой. Худенькая фигурка, интеллигентный вид, улыбчивые глаза.

Мы спустились в переход метро. По дороге говорить было особо не о чем, чувствовалась неловкость ситуации. Я пытался её разрядить.

– Ну, вот видите, какой я добрый и ласковый. Меня даже маленькие не боятся.

Только уже на подходе к дому она немного осмелела.

– И как же Вам с такой профессией стала интересна такая тема? Это же, по сути, продолжение работы.

– Ну, так на работе женщин полностью не разденешь и не потрогаешь там, где хочется. И вообще, жизнь иногда преподносит такие сюжеты, что никакой писатель не выдумает. Кстати, я ещё и немного писатель. Читали мой дневник на сайте?

– Нет.

– Ну, будет время – потом почитаете. Там описана реальная история, правда внешность пациентки я изменил, чтобы не компрометировать человека. А вот и мой дом.

Мы подошли к углу, где ярко горел подсвеченный адрес. Пациентка неожиданно осмелела.

– Ещё круче было бы прийти прямо к Вам, а Вы уже в медицинском халате открываете дверь.

– Ну, так и надо было конечно. Но вы сначала вообще хотели кафе и отель. Я обычно срезаю угол так.

И показал глазами на крутую ступеньку за палисадником.

– Но ради дамы пройдём торжественно.

Мы обогнули палисадник и подошли к дверям. Я набрал код и вот мы в подъезде у лифта, который как будто нас ждал. В квартире я тут же предложил ей зайти в туалет.

– Привыкайте, сегодня Вы будете там ещё не раз.

А сам прошёл на кухню, достал из портфеля пакет с фруктами и пирожками. Коньяк уже стоял на столе. Когда она вошла на кухню, я как раз резал яблоко.

– Не суетитесь, я ничего не буду.

– Ну, моё дело предложить. И коньяка каплю не выпьете?

– Нет, я сегодня вообще ничего не ем.

– Перед клизмой разумно. А как Вас зовут?

– Алла.

– Очень приятно, Андрей. Тогда выпьем за знакомство хотя бы простой воды.

Мы чокнулись стаканами с водой и я переспросил.

– Вы точно ничего не хотите?

– Я хочу поскорее начать, – ответила она.

– Хорошо, сейчас начнём.

Я оставил её на кухне и пошёл в комнату . Халат надел на голое тело, но долго не мог найти шапочку и маску. Наполненная клизма уже висела на настольном светильнике на шарнире, готов был и коврик под ней, застеленный клеенкой. Подхожу к дверям и громко провозглашаю:

– Пациентка, заходите!

Вдеваю в уши стетоскоп и сажусь на небольшой мягкий табурет. Она появляется тут же и подходит ко мне.

– Снимите блузку и бюстгальтер.

Алла повинуется, бросает розовую блузку и чёрный бюстгальтер на кресло. Грудь у неё очень красивая: довольно большая для ладной худенькой фигурки, стоячая и твёрдая, слегка заострённая к крупным светло–коричневым соскам. Прослушиваю её стетоскопом, прижимая его к рёбрам и поочередно слегка приподнимая свободной рукой груди. Они тяжёлые и плотные.

– Повернитесь.

Прослушиваю её спину.

– Не дышите.

Теперь слышно как часто стучит её сердце.

– Можно дышать. Снимите юбку и трусики.

Они отправляются на кресло вслед за верхней частью одежды. У Аллы цветные татуировки на плече и щиколотке – какие–то растения. Сажусь на диван.

– Повернитесь ко мне спиной и обопритесь руками на табурет.

Надеваю перчатку, беру анальный гель и… застываю от удивления. Такого раньше я не видел никогда. Её крупные большие губы на пару сантиметров свисают вниз, а с них в свою очередь свисает большая капля на тонкой нитке из слизи. Капля понемногу увеличивается и медленно раскачивается, в конце концов прилипая к внутренней поверхности бедра. Многие пациентки увлажнялись, как только раздевались передо мной – в начале сеанса я всегда трогал промежность. Но теперь впервые ощущаю не пальцами, а ВИЖУ, как женщина течёт от перевозбуждения. Капаю немного геля чуть выше а, слегка размазываю и легко вхожу внутрь указательным пальцем. Там мягко и горячо. Погружаю палец несколько раз. Алла млеет молча, но на губках повисает следующая капля.

– Ну что же, придётся сделать клизму.

– Как, сразу? – она удивлённо оборачивается.

– Конечно, нам надо будет приготовить для дальнейших манипуляций. Выбирайте наконечник.

Пять блестящих наконечников замысловатых форм (в том числе и в форме маленького члена) лежат на столике под клизмой. Алла думает недолго и робко прикасается рукой к самому крупному – 20-сантиметровому, изогнутому, с двойным утолщением на конце. Для меня это ещё один сюрприз – обычно выбирают самый тонкий, похожий на прямую гирлянду из шариков (он наименее травматичен). Но она, видимо, любит экстрим.

– Точно этот? – беру его со стола и поднимаю перед ней.

Алла кивает. Я на её глазах привинчиваю наконечник к пустому до этого пластиковому штуцеру на конце прозрачного шланга. Пациентка как заворожённая рассматривает раздутую прозрачную импортную клизму с проградуированным объёмом. Верхняя граница воды покачивается в самом верху, на отметке «2000» (то есть 2 литра).

– Устраивайтесь на клеёночке на четвереньках.

Видимо, мысли перевозбуждённой пациентки путаются, и она собирается опуститься на коврик головой в другую сторону.

– Нет, головой туда, к клизме.

Алла примостилась, я ещё раз смазываю гелем и слегка надавливаю сверху круглым навершием наконечника. Как на странно, плотно сжат, и теперь ничего в себя не впускает.

– Что же, придётся сделать Вам массаж ягодиц и ануса. Вставайте и ложитесь на диван кверху.

Пациентка перемещается. Массаж а я не делал давно и немного подзабыл последовательность действий. Мну ягодицы, разминаю кулаком нижнюю складку каждой ягодицы, придерживая её сверху. Потом сильно сжимаю их и так же сильно растягиваю в разные стороны, раскрывая и вагину. Алла тихонько ахает и сладко стонет. Вожу ребром кисти по смазанной гелем ложбинке – она стонет отчётливее. Провожу большим пальцем по ложбинке, по пути немного погружая его в и в конце – в горячую и скользкую вагину. Вращаю большими пальцами у входа в анус – вздохи звучат всё громче.

– Теперь Вы готовы. Возвращайтесь на клеёнку.

На этот раз наконечник вошёл почти без усилия. Ввожу его на половину длины, до начала изгиба. Сажусь рядом на табуретку и глажу ближайшую ко мне ягодицу рядом с торчащим из попы наконечником.

– Вы готовы к процедуре? – спрашиваю подчёркнуто мягко и заботливо.

– Да…

Она отвечает очень тихо, высоким дрожащим голосом. Это начинает возбуждать и меня. – Сейчас проверим.

Я нашариваю под трубкой лепестки её вагины – они по–прежнему мокрые от слизи.

– Действительно готовы. Начинаем. Глубокий вдо–о–о–ох…

Открываю краник, вода в прозрачной трубке бежит быстро и легко: она действительно ничего не ела и кишечник пуст.

– Старайтесь дышать животом, глубоко.

Алла послушно вздыхает и стоит молча, хотя уровень воды в клизме снижается на глазах. Когда он доходит до 1500, закрываю краник и начинаю тереть скользкий клитор. – Как ощущения?

– Хорошо, – еле слышно отвечает она.

– Тогда продолжим. Глубокий вдо–о–о–ох…

Опять открываю краник и массирую клитор уже одновременно с бегущим в ручейком. Вода в клизме убывает на глазах, в Алле уже больше литра. Перекрываю краник.

– Необычные ощущения, правда? – немного цинично спрашиваю голую женщину с трубкой в попе.

– Да – глухо отвечает она.

– Вам ещё не надо в ?

– Нет, можно ещё, – её голос звучит так же глухо.

– Ладно. Глубокий вдо–о–ох…

Открываю краник и двигаю торчащий из попы наконечник взад–вперёд. Вода идёт ещё быстрее.

– Ох… Всё… Не могу больше, – виляет попой пациентка.

Я тут же закрываю краник и бросаю взгляд на клизму, где воды осталась примерно треть. – Вы молодец, почти полтора литра приняли.

Вытаскиваю наконечник из а, за ним на клеенку тут же выливается немного совершенно чистой воды. Алла быстро встаёт и мчится в . Иду за ней в ванную мыть руки (а если точнее – включить погромче воду, чтобы она не стеснялась издаваемых звуков). Затем, выходя, громко обращаюсь к закрытой двери.

– Я ушёл, если станет плохо – кричите.

– Хорошо… Минуты через три голая пациентка заглядывает в комнату.

– Можно? – Нет, ещё немного посидите – наверняка вышло не всё.

Алла исчезает и возвращается ещё через пару минут.

– Вы были правы, – улыбается она.

– Опыт – великая сила, – смеюсь в ответ. – Теперь я должен посмотреть Ваш , идёмте в ванную.

Она послушно поворачивается и исчезает в ванной. Беру с собой два ьных зеркала и вхожу следом. Поперёк чаши ванной лежит деревянная подставка с красным пластиковым тазиком на ней, который я тут же убираю.

– Раздвиньте ноги и обопритесь руками на подставку.

Тазик ставлю между её ногами и ввожу в маленькое зеркало.

– Это для детей, совсем тонкий. Вы его чувствуете?

– Да, – тихонько отвечает она.

– Теперь немного раздвинем.

Развожу створки, из отверстия в тазик льётся коричневатая струйка с характерным запахом.

– Ой! – виновато всхлипывает она.

– Ничего, так должно быть. Все люди устроены одинаково, Вы не первая.

И зачем я сказал о других?

Раздвигаю зеркало ещё больше.

– Так не больно?

– Нет… – Хорошо, теперь берём взрослое зеркало. Вы же взрослый человек.

Вынимаю из а предыдущее зеркальце и ввожу крупное – вдвое толще и на треть длиннее. Немного раздвигаю – из него в тазик льется та же коричневая струйка. Алла, видимо, привыкла и теперь молчит. Раздвигаю сильнее.

– Так не больно?

– Нет…

– А так?

– Нет…

– А так?

Раздвигаю уже на полтора сантиметра, фиксирую ширину упором и опять нащупываю клитор. Аллу начинают ть судороги, она тяжело дышит и стонет.

– Вы кончили?

– Да..., – смущенно отвечает пациентка.

– Когда испытаете оргазм, – нравоучительно поясняю я, – обязательно дайте знать. Хотя бы скажите слово «всё». Я должен дать Вам отдохнуть.

– Хорошо, доктор, – кивает она.

Беру её за руку и веду в комнату, где за окном сгущаются сумерки.

– Прилягте на диван, отдохните.

– Я не устала, – улыбается пациентка.

– Вы возражаете доктору? Придётся полечить Вас более интенсивно.

Достаю из верхнего ящика комода красные кожаные наручники. В её глазах мелькает испуг.

– Не бойтесь, я доктор, а не садист. Это чтобы Вы могли расслаться и не держали руки за спиной напряжёнными.

Она протягивает мне обе руки. Одеваю и затягиваю на каждой браслеты. Пациентка с новым украшением опускает руки и, улыбаясь, смотрит мне в глаза.

– Что дальше?

– А дальше Вы повернётесь ко мне спиной и заложите руки за неё.

Алла послушно выполняет команду и я соединяю руки над голой попой карабинами. Пока перебираю девайсы в ящике, она с интересом следит за мной. Наконец у меня в руках появляются две широкие вакуумные помпы.

– Ах, какая прелесть! – непонятно, шутит она или говорит серьёзно.

– Надеюсь, Вам понравится не только их внешний вид, – улыбаюсь в ответ.

Прикладываю одну из помп к соску: совпадение идеальное, её 5–сантиметровый диаметр точно совместился с границей ореола. Протираю сосок влажной салфеткой, то же делаю с ободком помпы. Пациентка внимательно следит за всеми моими манипуляциями. Прижимаю помпу к соску, немного расплющивая грудь, и делаю несколько оборотов винта. Сосок послушно вытягивается вперёд, заполняя половину объёма помпы.

– Не больно?

– Нет…

Её голос звучит немного испуганно.

Делаю то же самое со вторым соском, вытягивая его чуть больше первого. Сам сосок внутри помпы остаётся прежним – тёмно–коричневым – а вот вытянувшиеся за ним ореолы заметно посветлели, теперь они желтовато–белые.

– Раздвиньте ноги!

Достаю из ящика помпу поменьше и пристраиваю её между ног спереди, в начале выбритой щёлки, где по моим расчётам должен находиться клитор. Увлажнять там давно ничего не нужно, я лишь размазываю слизь с губок вверх к лобку. Вращаю винт, кожные складки с готовностью вползают за ним в прозрачный цилиндр. Алла молчит как партизан на допросе, никак не проявляя на удовольствия, ни раздражения.

– Сейчас Вы будете высечены за возражения доктору! – торжественно объявляю я. – Исключительно в терапевтических целях.

Она по–прежнему молчит. Беру маленькую розовую плёточку для сосков, приподнимаю свободной рукой её скованные над попой руки, открывая её полностью, и отвешиваю несколько хлёстких ударов по ягодицам. Эта порка скорее символическая, чем реальная, но её тут же краснеет: оказывается у Аллы очень нежная кожа. Но наказываемая продолжает молчать, видимо прислушиваясь к своим ощущениям. Снимаю помпы, слегка прижимая кожу у края присосавшегося ободка, и секу теперь груди – совершенно без усилий и с минимальным замахом. Потом делаю то же с промежностью, вращая хвостом плёточки между расставленными ногами.

– Достаточно? Будете теперь слушаться? – спрашиваю нарочито строго.

Алла кивает. Для женщины она не слишком разговорчива.

– Ложитесь на диван лицом вверх.

Пациентка повинуется и глядит в потолок с отсутствующим видом.

– Разведите ноги в стороны.

Достаю зеркало Куско и трогаю сомкнутые лепестки вагины. Они совершенно сухие. Вот так сюрприз! Последние 10 минут я зря старался и помпы с поркой её нисколько не возбуждали. Делать нечего: наношу на губки и конец зеркала гель… Осторожно ввожу его внутрь Раздвигаю почти до упора.

– Не больно?

– Нет, – еле слышно отвечает пациентка. Массирую пальцем стенки влагалища: они тугие и рельефно губчатые. Потом пытаюсь найти вход в уретру, но он хорошо спрятан под длинным и толстеньким клитором. Зеркало скорее мешает; вынимаю его и раздвигаю малые губки вручную. Наконец в складке показалось крошечное отверстие.

– Сейчас я войду в уретру, – сообщаю пациентке. – Буж новый, запечатан, никогда не использовался. Убедитесь сами.

Подношу к её полузакрытым глазам пакетик, она еле заметно кивает.

– Но на всякий случай хлоргексидином его протру.

Вскрываю пакетик, делаю обещанное и опять растягиваю складки кожи вокруг уретры. Отверстие снова потерялось.

– Вам не темно? – вдруг подаёт голос Алла.

Она права: в комнате с полуопущенными рулонными шторами царит полумрак.

– Темновато. Сейчас будет полная обстановка процедурного кабинета, только что без операционной лампы.

Включаю свет. Так найти уретру намного легче. Но когда приставляю к ней буж – он не входит. Пациентка опять совершенно сухая. Приходится нанести гель и на клитор, и на буж. Теперь он проскальзывает внутрь легко. Буж коротенький: это блестящий семисантиметровый стерженёк с несколькими шариками. Но на короткую женскую уретру больше и не надо – боюсь только втолкнуть его слишком глубоко и оставить там вместе с проблемой для пациентки. Двигаю его туда–сюда не спеша, периодически добавляя гель. Алла начинает сладко постанывать.

– Нет болезненных ощущений?

– Нет, продолжайте. Я начинаю двигать буж более интенсивно.

– У вас был опыт игр с уретрой?

– Был, неудачный. – А в чём неудача?

– Делали пипеткой, она провалилась внутрь, пришлось ехать в больницу.

– Ну, здесь вам это не грозит. Больница у меня на дому.

Продолжаю её в уретру, ускоряя темп. Буж ходит в ней как маленький поршень игрушечного паровоза. На клеёнке между расставленных ног образовалась крошечная лужица – это опять течёт вагина. Вынимаю буж и ввожу вагину короткую толстую часть двойного а. Смазывать ничего не требуется: он легко входит сразу и до конца. Двигаю его в том же темпе, как и только что буж. Тонкая часть а быстро ездит по клитору и лобку.

– Да!.. Да!.. – вдруг неожиданно выкрикивает Алла.

Я продолжаю усердно работать ом.

– Ещё!.. Ещё!.. Я не хочу говорить «всё»! – не унимается Алла.

Я тоже вхожу в раж. Рука устала и немного побаливает, но я ещё ускоряю темп. Алла молчит, в тишине слышны только быстрые мокрые шлепки. Пациентку опять сотрясает судорога, но кончает она молча и некоторое время лежит неподвижно.

– Повернитесь на животик, – негромко командую я.

Алла переворачивается. Делаю ей массаж спины – тоже не совсем умело, сказывается отсутствие практики. Она лежит совершенно расслабленно.

– Вы не устали? – спрашиваю нежно и участливо.

– Нет… А вы? – в её голосе, наоборот, слышна ирония.

– Тоже нет, – отвечаю преувеличенно бодро. – Лежите так.

Раздвигаю ей ягодицы и капаю немного геля на . Маленький двусторонний из синего прозрачного пластика входит без усилий и тут же засасывается попой до его тонкой середины. Несколько раз вынимаю и вставляю его, затем ввожу другой стороной – более толстой, где имитирована головка члена. так же засасывает и его, а я укладываю между ног жужжащий вибромассажёр, прижимаю его к клитору и пытаюсь двигать ом в попе. Массажёр тут же отъезжает назад. Пациентка никак не реагирует и, похоже, только терпит. Оставляю эти бесплодные попытки и одеваю кожаные браслеты ей на ноги.

– Зачем? – сонно спрашивает Алла.

– Сейчас будет рефлексотерапия. Чтобы Вы смогли расслаться и не держали ноги в руках, – поясняю менторским тоном.

Соединяю руки за спиной и притягиваю их к скованным ногам, защёлкиваю каранчик. В «Похождениях бравого солдата Швейка» такой способ связывания назывался «штангли» и был в австрийской армии наказанием для провинившегося солдата. Но у сексуальных игр свои особенности – пока ни одна из связанных таким образом женщин не жаловалась на боль или дискомфорт. Наоборот – именно в такой позе смогла кончить одна из пациенток, которая просила, чтобы я связал её так крепко, «как паук Муху–Цокотуху». Не стала исключением и Алла, не делавшая даже слабых попыток освободиться. Сажусь рядом с прекрасным связанным телом, вооружившись колючим колёсиком Вартенберга. Провожу по спине, вытянутым назад рукам, ягодицам, бёдрам. Она пока никак не реагирует – только когда колёсико доезжает до начала ягодичной ложнки, тело немного напрягается. Встаю и несколько раз провожу по задранным кверху икрам, а затем по сухим и изящным подошвам. Теперь Алла слегка постанывает – и это скорее удовольствие, чем раздражение. Развожу в стороны колени связанных ног и пытаюсь ввести в вагину небольшой вибратор. Увы, губки опять совершенно сухие и приходится капать на них гель. Вибратор вставлен и работает. Опять перехожу к массажу подошв, но вдруг жужжание усиливается: он вытолкнут и катается между раздвинутых коленей. Пациентка лежит всё так же безучастно, ничем не выдавая своих ощущений. Развязываю её и достаю кольцо с тремя цепочками и зажимами на концах.

– Встаньте и повернитесь ко мне.

Немного пощипав соски, нацепляю на них зажимы, а третьим зажимаю клитор (точнее – начало выбритой щёлки спереди).

– Повернитесь к дивану. Обопритесь на него руками. Раздвиньте ноги.

Алла покорно выполняет сказанное. Смазываю гелем и осторожно ввожу тонкую часть двойного а. Вставляю его почти на всю длину и аккуратно заправляю свисающую вниз толстую часть в вагину. Теперь в пациентке как бы два члена одновременно – «двойное проникновение», пик любого порно. Начинаю не спеша двигать взад–вперёд всю конструкцию. Алла глухо вздыхает, затем вздохи становятся стонами. Со стуком падают сорвавшиеся с сосков зажимы и почти сразу она громко и отчётливо произносит:

– Стоп!

Я вынимаю из неё .

– Вы кончили?

– Три раза. Два последних без перерыва. И больше не хочу.

– Пойдём в ванную делать большую клизму?

– Нет, хватит.

– Тогда, – улыбаюсь я, – будем считать, что на сегодня мы закончили.

Она согласно кивает.

– Не жалеете, что приехали?

– Нет, всё замечательно, спасибо.

Алла уходит в ванную и скоро возвращается. Летний минимум одежды оказывается на ней очень быстро и мы выходим в душную ночь. Я решил довести её до метро, хотя идти от меня 3–4 минуты. По дороге она постоянно заглядывала в телефон, пытаясь найти каршеринг; но свободных машин поблизости не было и мы спустились в метро. Я остановился недалеко от стеклянных дверей.

– Ну что же, на моей территории Вам ничего не угрожает. В метро, надеюсь, тоже. Не очень испортил Вам настроение?

– Нет, всё замечательно.

– Тогда буду рад провести для Вас повторный сеанс.

– Будем думать, – улыбнулась Алла.

И исчезла в дверях метро.