Ошибка ввода

В сером, пропитанном бензиновым духом и ржавыми потеками гараже, где углы были завалены пыльными кассетами "Техникс" и обрывками проводов от старых советских усилков, жил Кирюша — худощавый, сутулый программист 1С с глазами, похожими на два тусклых монитора, забытых в режиме ожидания. Его мир был тесным, алгоритмически выверенным, пропахшим синтетическим кофе из пластиковых стаканчиков и бесконечными строчками кода, которые он выстукивал на потрепанном ноутбуке с наклейкой "Бухгалтерия 8.3 — вечность в цифрах". Но в этом гараже, среди облупленных стен и гитарных риффов его панк-группы «Богъ49», Кирюша однажды прозрел.

Это случилось в пятницу, дождливую, липкую, когда за окном серые лужи отражали мутные фонари, а в колонках хрипел демонический голос их вокалиста Стаса, похожий на перегруженный процессор, выдающий ошибку за ошибкой. Кирюша, сидя на продавленном диване с выцветшей обивкой, вдруг заметил, как строчки его кода — скучные, бухгалтерские, уныло-цифровые — начали складываться в узоры. Не просто команды для расчета налоговых вычетов, а что-то большее: пульсирующие, живые, почти метафизические цепочки символов, будто сам язык Вселенной — жирный, маслянистый, пронизанный электрическим током — открылся ему в этом убогом гаражном святилище.

"Это не просто 1С, — подумал он, вглядываясь в экран через мутные стекла очков, покрытые отпечатками пальцев. — Это командные строчки реальности. Реальности жирной, многопиксельной, текущей, как расплавленный пластик под солнцем". Кирюша был уверен: если он научится писать правильные циклы и условия, он сможет перепрограммировать не только базу данных какого-нибудь ООО «Рога и копыта», но и людей. И мир. И даже этот гараж, пропитанный запахом старого масла и дешевого пива.

Он начал эксперимент. Пока «Богъ49» репетировали свой очередной трек — хаотичный, перегруженный, с текстом про бунт против невидимых цифровых богов, — Кирюша стучал по клавишам, создавая код. Сначала простой: заставить Стаса случайно спеть что-то осмысленное вместо обычного вопля. Он ввел оператор if (Stas.voice == "chaos") then Stas.voice = "meaning" и нажал Enter. Через минуту Стас, сам того не замечая, выдал строчку: "Вселенная — это цикл без конца, а мы — процедуры в ней". Музыканты замерли, глядя на него с удивлением, а Кирюша только ухмыльнулся, чувствуя, как его пальцы дрожат от липкой, программистской эйфории.

Дальше — больше. Он написал скрипт, чтобы соседский кот — жирный, ленивый, с шерстью цвета выгоревшего асфальта — перестал гадить у гаража. While (Cat.shit == true) do Cat.shit = false. На следующий день кот пришел, сел у дверей и смотрел на Кирюшу с какой-то потусторонней, почти буддийской тоской, но лужи исчезли. Это был знак. Знак огромный, космический, подтверждение того, что его гараж — не просто коробка из бетона и ржавого железа, а терминал управления мирозданием.

Кирюша вошел во вкус. Он решил переписать людей. Сначала — барабанщика Димона, вечно пьяного, с руками, похожими на обрубки от старого токарного станка. Строчка Dima.sober = true — и Димон, к всеобщему шоку, явился на репетицию трезвым, с бутылкой минералки вместо "Жигулевского". Потом Кирюша взялся за прохожих за окном — серых, сгорбленных, зашоренных офисным кодексом существ. Он написал: for each Human in Street do Human.smile = true. И вот они идут — улыбаются, как манекены из рекламы зубной пасты, а Кирюша чувствует себя богом. Не просто «Богъ49», а настоящим, цифровым, с властью над их пластиковыми, запрограммированными душами.

Но Вселенная — штука хитрая, скользкая, многогранная. Однажды ночью, когда гараж утопал в густом, смолистом мраке, а ноутбук мигал синим экраном смерти, Кирюша заметил баг. Его код начал глючить. Стас снова орал бессмыслицу, кот вернулся к своим делам, а Димон купил ящик пива. Люди на улице перестали улыбаться и смотрели на гараж с пустыми, стеклянными глазами, будто знали, что кто-то ковыряется в их прошивке. Кирюша запаниковал. Он полез в дебаггер, но вместо ошибок увидел сообщение, написанное на экране жирным, красным шрифтом: Error 49: You are not the Administrator.

Он замер. Пальцы, липкие от пота, зависли над клавиатурой. Гараж вдруг стал холодным, стерильным, чужим. Где-то в глубине кода, в бесконечных вложенных циклах, кто-то другой — настоящий, невидимый, с правами root — смотрел на него. И Кирюша понял: он не открыл тайну Вселенной. Он просто нашел чужой терминал. А «Богъ49» продолжал играть, и их музыка — сырая, рваная, пропитанная гаражной безысходностью — была лишь фоном к тому, как мироздание тихо стирало его доступ.