Аццкий господин

Борис Прыгунов, сорока семи лет от роду, был человеком, чья внешность буквально кричала о средней паршивости: лысина, прикрытая редкими пегими прядями, очки в роговой оправе, купленные на распутье между AliExpress и секонд-хендом, и пузо, которое он называл «буддийским центром силы». Боря не был ни особо умен, ни особенно глуп — он был хитёр, как запыхавшаяся крыса, сбежавшая из лаборатории перед вивисекцией. Его жизненное кредо звучало просто и отчасти даже изящно: «Если мир — это симуляция, то я её главный баг.»

Боря родился в ту самую мутную эпоху, когда СССР ещё со свистом дышал, но уже на ИВЛ. В юности он мечтал стать рок-звездой, но единственная сцена, где он выступал, была в школьном драмкружке, где его заставили играть роль второго гриба в спектакле про лесную экосистему. Позже, в 90-е, Боря перепробовал почти всё: от заблёванного ларька с палёной водкой «Распутин» до «бизнес-тренера» на курсах по НЛП, где он научился двум симпатичным вещам: как гипнотизировать людей взглядом и как продавать им же воздух, завернутый в красивые слова.

К 2025 году Боря понял, что мир стремительно изменился. Люди больше не хотели свободы — они хотели подчинения, но с эстетикой. БДСМ стал мейнстримом, как веганские бургеры из сомнительной сои или подписка на Netflix. И вот, сидя в своей однушке в Лихоборах, Боря наткнулся в Сети на форум, где женщины с никами вроде «Лисёнок_в_Клетке» и «Оранжевая_Мышка» обсуждали финансовое доминирование. «Финдом, — подумал Боря, — это как МММ, но с плёткой и без налогов.»

Туманный бизнес Бори начался с создания яркого и идеологически крепкого образа. Он назвал себя «Лорд Асмодей» — имя, которое звучало достаточно зловеще, чтобы впечатлить, но не настолько пафосно, чтобы вызвать гомерический смех. Боря уверенно арендовал подслеповатый подвал в центре Москвы, который раньше был складом для китайских пованивающих шлёпанцев, и превратил его в «Храм Подчинения». Осклизлые стены он вдохновенно обклеил чёрным бархатом (купленным на распродаже в «Леруа Мерлен»), пыхтя поставил трон (стул из ИКЕА с подушкой) и добавил пару кривоватых свечей, пахнущих как смесь ванили и автомобильного ароматизатора. Главным атрибутом стала плётка, купленная за 300 рублей на «Озоне», которую Боря по-фрейдистски любовно нарёк «Жезлом Власти».

Его целевая аудитория была предельно ясна: женщины 30–45 лет, чья уныло-однообразная жизнь состояла из офисных таблиц в 1С, сериалов про любовь и тоски по чему-то большему. Они были не то чтобы несчастны, но одновременно и не счастливы — то есть идеальная почва для Бориной аферы. Он вдумчиво изучил их однообразные профили на форумах: «Марина, 38, люблю котиков и йогу», «Ольга, 42, ищу смысл жизни». Но Боря уже знал, что смысл их будущей жизни — это он сам, Лорд Асмодей.

Первая клиентка, Света, появилась через неделю. Света весила 110 честно нажратых килограммов, носила сумрачные очки с дымкой и фиолетовой оправой и работала бухгалтером в фирме, торгующей запчастями для белорусских тракторов. Она мечтала о «настоящем Верхнем», который бы «взял её в свои сильные властные руки». Боря хмуро встретил её в подвале, облачённый в чёрную плисовую рубашку (с пятном от кетчупа, замазанным маркером) и кожаные комиссарские штаны, которые недовольно скрипели, как старый диван. Он надменно зажёг свечи, включил для фона саундтрек из «Пятьдесят оттенков серого» и начал сеанс.
— На колени, сука! — рявкнул Боря, стараясь не чихнуть от пыли. Света , поколебавшись, грузно и кряхтя опустилась, её лоснящееся красное лицо осветилось благоговением. Боря применил технику НЛП, которой научился на курсах: говорил медленно, с неуместными паузами, глядя нехорошо ей в глаза, как зэк, гипнотизирующий сокамерника перед кражей пайки. — Ты ебаное ничтожество без меня. Твоя жалкая зарплата — это грязь, которую ты должна покорно принести к моим ногам.
Света нехотя кивала, как китайский болванчик. К концу сеанса она таки перевела Боре 30 тысяч рублей через Сбербанк-онлайн, а потом, по его грубому и наглому «приказу», сделала ему неумелый массаж ног. Боря, вдохновлённо лёжа на своём «троне», думал: «Это не бизнес, блядь, это нирвана.»

Слух о Лорде Асмодее распространился быстрее, чем короновирус без масок. К Боре косяком потянулись клиентки: Лена, которая писала фанфики про вампиров, Наташа, мечтавшая сбежать из офиса в мир похоти и страсти, и даже Ирина, которая просто хотела, чтобы кто-то её выслушал. Боря разработал свою конкретную систему: каждой он давал «роль» — «рабыня», «жертва», «сокровище». Сеансы начинались с ритуала: клиентка вставала на колени, Боря зачитывал «молитву подчинения» (смесь из цитат Ницше и текста с упаковки энергетического напитка), а потом переходил к главному — переводу денег.

Но Боря был не только жалким аферистом, но и артистом. Он осознавал, что клиенткам нужно не только доминирование, но и забота. После каждого сеанса он позволял им гладить его по плешивой голове, делать массаж и даже кормить пирожками собственного приготовления, настаивая на начинке из лука и грибов. «Ты моя верная сучка», — хрипло вещал он, и женщины таяли, как мороженое из Коренёвки. Некоторые, особо впечатлённые тонкой вязью происходящего, предлагали больше, чем деньги. Боря пресыщенно соглашался, но всегда строго и по-чубайсовски напоминал себе: «Это работа, а не любовь.»

Философская подоплека Бориного бизнеса была незамысловата и проста: мир — это подвал, где каждый хочет быть либо на троне, либо на коленях. Боря охотно продавал иллюзию власти, но сам был её рабом. Чем больше денег он зарабатывал, тем сильнее чувствовал пустоту. Однажды, глядя на очередной перевод в 50 тысяч от очередной клиентки, он подумал: «А что, если я сам — рабыня? Рабыня своего подвала, плётки и этого дишманского пробздёханного трона?»

Крах , как пиздец, наступил неожиданно. Одна из клиенток, Галина, оказалась не такой уж простодушной парвеню. Она усердно трудилась семнадцатый год в налоговой и разумно сообразила, что Борины доходы, мягко говоря, не совсем легальны. Галя привычно притворилась «рабыней», записала душераздирающий сеанс на диктофон и передала запись своим смежникам в полицию. Когда Борю вязали в его же зачумлённом подвале, он смотрел на свой «трон» и тоскливо думал между методичными ударами ментовского сапога по рёбрам: «Всё-таки мир — это симуляция. И я её проебал.»

В Бутырке, куда поместили незадачливого «вершка», Боря начал вдумчиво писать мемуары под названием «Аццкий господин: Путь к пустоте». Он методично рассуждал о том, что финдом — это мнемо-метафора капитализма, где каждый хочет быть Верхним, но в итоге все на коленях перед системой. Его мрачные сокамерники, слушая Борины заунывные размышления, крутили прокуренным пальцем у виска, но Боря был стоически непреклонен: «Вы просто не видите матрицу, братаны.»